В сферу влияния итальянской империи должны были войти бассейны Средиземного, Адриатического и Красного морей, их побережье и земли в Северной и Восточной Африке.
Таким образом, Муссолини мечтал о захвате западной части Балканского полуострова (Албания, Греция, часть Югославии), значительной части Ближнего Востока – территорий Турции, Сирии, Палестины, всей Северной Африки с Египтом, Ливией, французскими Тунисом, Алжиром и Марокко. В Восточной Африке Италия претендовала на Абиссинию-Эфиопию (в 1935-1936 гг. итальянская армия оккупировала Эфиопию) и Сомали. В Западной Европе итальянцы планировали включить в свою империю южную часть Франции и часть Испании.
Дуче дождался момента, когда Франция окажется на пороге полного разгрома. К этому времени от французского фронта мало что осталось. Германские танковые дивизии сломали его, возникло несколько «котлов». Меньше, чем в Дюнкерке, но тоже больших. Блокированными оказались многочисленные гарнизоны укреплений линии Мажино. 9 июня немцы заняли Руан. 10 июня французское правительство Рейно бежало из Парижа в Тур, затем в Бордо и по существу утратило контроль над страной.

До этого момента итальянский вождь откровенно боялся вступать в войну. Он, по сути, поддерживал позицию большей части германского генералитета, страшившейся войны с Францией и Великобританией. Уж больно рискованной выглядела игра Гитлера. Однако блестящие и казавшиеся лёгкими победы фюрера в Голландии, Бельгии и Северной Франции выбили дуче из выбранной линии, вызвали жгучую зависть к успехам Рейха. Дюнкерская операция показала, что итог войны определен. И Муссолини задергался, захотел примазаться к победе, разделу «французского пирога». Он обратился к Гитлеру, сообщил, что Италия готова выступить против Франции.

Гитлер, конечно, понимал всю подоплеку политики дуче. Но на слабость партнера он привык смотреть снисходительно. Обижать не стал, выразил радость, что Италия наконец-то проявляет боевое братство. Даже предложил вступить в войну попозже, когда французов окончательно придавят. Однако Муссолини спешил, хотел боевых лавров. Как говорил сам дуче начальнику Генштаба Италии маршалу Бадольо: «Мне надо лишь несколько тысяч убитых, чтобы сесть как участнику войны за стол мирной конференции». О перспективах возможной более длительной войны (включая войну с Англией), к которой Италия не готова, Муссолини не думал.